Интересно, что патриарх Иерусалимский, приезжавший в Москву для посвящения в патриархи Филарета, ехал в Успенский собор в санях, хотя это была середина лета. Архиереи обыкновенно ездили к обедне в санях и летом, как и зимою: спереди служка нес посох; сзади шли служки.

Вообще, езда в санях считалась почетнее езды на колесах. Поэтому в торжественных случаях сани употреблялись и летом, особенно духовными лицами.

Лошади в Москве были в основном татарские. Их пригоняли во множестве из Астрахани и ее окрестностей. Они не отличались ни красотой, ни статностью, зато были очень крепкими и выносливыми. Но так как эти достоинства годились не столько для городской езды, сколько для дорожной, то у богатых были лошади персидские и арабские. Очень красивые и холеные персидские и арабские скакуны были, как отмечали иностранцы, дурно выезжены.

Особенно, щегольством в Москве считалось наличие белых лошадей.

У зажиточных хозяев во дворах было всегда много разных лошадей, по сути, на все случаи жизни. Одни лошади были исключительно верховые, других запрягались в сани и назывались санниками. Колымажными называли тех, кого закладывали только в летние экипажи, а все прочие служили для посылок и разъездов.
 

.