В княжеских войнах XII века - как, впрочем, в любых войнах, вообще, - очень большое значение имело идеологическое обоснование собственной правоты. Князь должен был уверить всех - и себя в первую очередь - в том, что он начинает войну во имя каких-то высших интересов, а не только ради собственной выгоды. Юрий хорошо понимал это.

Например, непосредственным поводом для начала войны 1149 года между дядей и племянником Изяславом Мстиславичем и Юрием Долгоруким стало событие, можно сказать, частного порядка - ссора князя Изяслава Мстиславича с нашедшим у него пристанище сыном Юрия Долгорукого и своим двоюродным братом Ростиславом.

Как правнук Ярослава Мудрого, внук Всеволода и сын Владимира Мономаха - великих князей киевских, он, вне всяких сомнений, имел право на "часть", или "причастие", в "Русской земле", понимаемой в данном случае именно как Южная Русь, Поднепровье - политическое ядро Русского государства. Изгнание сна Ростислава из Киева стало для Юрия удобным поводом для того, чтобы заявить о попрании собственных законных прав на участие в общерусских делах, об ущемлении своей княжеской чести.

Тем более, что попранным оказалось и другое право Юрия - на "старейшинство" среди князей "Мономахова племени". И это, и недавнее разорение собственного княжества Юрий поставил в вину своему племяннику. С этими обвинениями он обратился к Изяславу, обосновывая правомерность своих действий. А как показывала практика беспрерывных русских междоусобиц, доказать свою "правду" означало уже наполовину одержать победу. Оставалось только подкрепить ее на поле брани.

Интересно, что до августа 1149 года Юрий ни разу не становился инициатором новой междоусобной войны. Ни в 1132 году. Ю когда он изгонял из Переяславля племянника Всеволода, но без применения силы, ни в 1140 году. Ю когда готов был в союзе с Ростиславом Мстиславичем и новгородцами выступить в поход против киевского князя Всеволода Ольговича, однако так и не начал военных действий. Зимой 1146/47 года он вроде бы принял предложение Святослава Ольговича, но все же остался в своем княжестве. Даже когда Мстиславичи вторглись в его землю, он так и не двинулся им навстречу. Юрий, конечно же, совершал военные походы - например, в Новгородскую или Рязанскую земли, но, по понятиям того времени, это нельзя было назвать братоубийственной войной в полном смысле этого слова. Он либо мстил за нанесенную ему обиду, либо выполнял свой союзнический долг, как он его понимал, помогая тому или иному князю.

Изяслав не принял мирных предложений своего дяди. Но для многих этот его отказ означал, что теперь уже на него могла быть возложена ответственность за пролитую впоследствии кровь. И, если он надеялся на "множество вои", то Юрий мог надеяться еще и на Божью правду, на заступничество небесных сил, всегда помогающих правому. Ибо "не в силе Бог, но в правде", как всегда считали в средневековой Руси.

Победа Юрия в сражении у Переяславля оказалась полной.