Епископ Иоанн, правивший Суздальской епархией, переселился в Борисоглебский монастырь и принял схиму.

С епископом Иоанном связано появление одно из прозвищ суздальцев. Дело в том, что большинство суздальских жителей, хотя и были обращены из язычества в христианство, но сохраняли многие языческие верования и обряды. Особенно это касалось языческих праздников, некоторые из которых сопровождались непристойными действиями, как, например, праздник Ярило, Тура или Лады, бывших божествами чувственных наслаждений. Многие священнослужители часто потворствовали им и даже сами участвовали в языческих праздненствах.

Духовенство Суздальского кафедрального собора и возбудило недовольство среди суздальцев против епископа за его строгость и требовательность.

Граждане и духовенство начали обвинять самого Иоанна в тех самых проступках против церковных правил, за которые он обличал их. Наконец, разъяренная восставшая против епископа толпа потребовала его удаления из города.

Епископ Иоанн великодушно перенес бесчестие и беспрекословно, преследуемый своими мирянами, ослепленными яростью и злобой, вышел из Кремля через Дмитриевские ворота за западной чертой города. Здесь, встав на возвышенном и открытом месте и обратив свой взор на чудный вид расстлавшегося перед ним города, он на коленях начал со слезами молиться за своих обидчиков.

Смирение и кротость епископа Иоанна поразили суздальцев, и они осознали свою ошибку. Незлобие Иоанна заставило их прослезиться. Они просили прощения и, получив его, вместе с пастырем вернулись в город. В честь епископа Иоанна село, рядом с которым произошли события, связанные с изгнанием Иоанна, стало называться Ивановским. Позднее митрополитом Сильвестром в селе была заложена каменная церковь с приделом в честь святых Феодора и Иоанна.

А слух о поступке суздальцев распространился по всей земле, и суздальцы получили нелестное прозвище "святогонов", а должность протодиакона Суздальского кафедрального собора стала считаться "сомнительной".