События марта 1553 года до сих пор оставляют много загадок. 1 марта 1553 года царь тяжело заболел. Среди всеобщего замешательства дьяк Иван Михайлович Висковатый "напомнил о завещании". Царь приказал составить завещание.

Некоторые ученые полагают, что завещание было сделано лишь во время царской болезни, другие - что завещание было написано до болезни царя. Как бы то ни было, после исполнения воли Висковатым "они" (очевидно, Висковатый и поддерживающие его) попросили царя приказать князю Владимиру Старицкому и боярам прсягнуть царевичу Дмитрию. Недовольные бояре, рассчитывающие, что после смерти царя Ивана IV трон унаследует князь Владимир Андреевич Старицкий, подняли мятеж. Мать Старицкого, Ефросиния (урожденная княгиня Хованская) находилась в тесных контактах с недовольными боярами. Сам же князь Владимир, как можно предположить, был бы вполне удовлетворен положением регента при маленьком Дмитрии.

Загадкой этих смутных дней является отсутствие какой-либо информации в летописи о роли митрополита Макария в этих событиях. Его имя даже не упоминается.

Бояре, желавшие, чтобы трон достался князю Владимиру Старицкому, говорили, что если царем станет мальчик Дмитрий, реально править Россией будут родственники его матери, Захарьины и Юрьевы. Переходя на сторону князя Владимира, они ожидали сохранения прав княжеской аристократии в государственном совете, и их ожидания оправдались, когда Владимир стал царем.

К этой группе бояр принадлежали (кроме князя Семена Лобанова-Ростовского) князь Петр Щенятев, князь Иван Турунтай-Пронский, князья Куракины, князь Петр Серебряный, князь Семен Микулинский, боярин Семен Морозов и множество других. Они фактически были против самого царя Ивана, а не против царевича Дмитрия. Но аргументация, которую они использовали столь умело против Дмитрия - если он станет царем, действительными правителями будут Захарьины-Юрьевы, - не могла не затронуть представителей боярства и знати, преданных царю Ивану.

Окольничий Федор Адашев заявил: "Мы готовы целовать крест (дать клятву верности) тебе, государь и твоему сыну Дмитрию, но мы отказываемся служить Захарьиным". Скорее всего, он подразумевал, что в случае смерти царя Ивана IV следует создать регентский совет, дабы воспрепятствовать захвату власти родом Захарьиных. Священник Сильвестр заявил, что князь Владимир Старицкий, бывший братом царя (фактически первым двоюродным братом), любит его больше, нежели бояре. Возможно, он предложил боярам сделать Владимира главой регентского совета.

В момент агонии царь отчаялся сохранить трон для своего малолетнего сына и умолял Захарьиных-Юрьевых и других верных ему бояр в случае его смерти бежать за рубеж с Дмитрием и его матерью и получить убежище, где это будет возможно. Очевидно, именно тогда в первый раз возможность побега за рубеж во имя безопасности возникла в сознании Ивана IV.

Не обещая ничего определенного о регентстве, Иван IV, тем не менее, заявил всем присутствующим: "Я желаю, чтобы ыв служили моему сыну Дмитрию, а не Захарьиным". В конце концов большинство бояр дали клятву верности Дмитрию. Специальная форма клятвы верности потребовалась от князя Владимира Старицкого, и он дал ее, несмотря на возражения своей матери.

Царское выздоровление остановило мятеж, по крайней мере внешне.

Согласно князю Семену Лобанову-Ростовскому, "когда Бог выказал милость к государю и даровал ему выздоровление, мы (заговорщики) согласились держать все дело в тайне", и поэтому они прекратили открытое сопротивление царю.