Представители великого Ганзейского посольства, прибывшие в Москву в Вербное воскресенье, в своем отчете подробно рассказывали, как с хоругвями и пением из Кремля "двигалась огромная толпа монахов и священников, а также бояр, весьма пышно одетых, в руках они держали большею частью пальмовые ветви, а частью иконы. После них следовали его царское величество и юный царевич, государь Федор Борисович, одетые в вышитое золотом и жемчугом облачение, один подле другого <. >. За ними ехал патриарх в белом облачении и в белом же клобуке, верхом на лошади, покрытой белыми попонами и заменявшей собой осла. Позади его следовала еще толпа бояр. Помимо того, тут были собраны в довольно большом количестве русские юноши, которые, снимая с себя одежду, расстилали ее вдоль пути их величеств и патриарха". Интересно, что желая сохранить дорогие праздничные кафтаны, которые выдавались в этот день стрельцам, стрелецкие дети по ходу шествия стелили по земле цветные сукна, а уж поверх них стрельцы бросали свои одежды.

Оставшиеся позади процессии сукна быстро подхватывали и переносили вперед. Для этого нанимали порой до 800 сноровистых, расторопных ребятишек и платили им деньгами или теми же сукнами.

После непродолжительной церемонии в храме Покрова процессия тем же порядком возвращалась в Кремль.