Известно, что после сдачи Кремля последним вышел на мост через кремлевский ров Федор Андронов. Казначея арестовали. Об этом человеке в истории осталась недобрая слава. Вот что пишет о нем Всемирный биографический энциклопедический словарь: Гостиной сотни торговый детина; повешен в Москве за то, что примкнул к полякам и, пользуясь властью, грабил и вымогал всех, кого мог. И все же Федор Андронов - купец, финансист, дипломат, правитель Москвы - был одним мз самых ярких деятелей начала XVII века.

   Федор Иванович Андронов был купцом из Погорелого Городища (Держеславля). Этот небольшой тверской городок стоял на пересечении торговых путей, соединяющих Псков и Великие Луки с Москвой, Тверью и Ярославлем. Свою карьеру Федор Андронов начал еще при Борисе Годунове, который нуждался в энергичных людях. Местный воевода порекомендовал молодого предприимчивого купца, в руках которого была почти вся торговля кожей в западных районах Руси, в качестве помощника членам гостиной сотни. Гостиная сотня - высшее купеческое сословие, занимавшееся торговыми операциями царского двора. При Борисе Годунове Андронов вошел в эту привилегированную корпорацию. Андронова пригласили в Москву, а затем и вовсе предложили поступить на царскую службу.

   Злые языки утверждали, что Федор Иванович добился расположения царя Бориса не знанием торгового дела, а тем, что нашел для мнительного Годунова некоего чернокнижника, умеющего предсказывать будущее. Хотя, скорее всего, это навет. Правда заключалась в том, что купцы в те времена были не только коммерсантами. Они выполняли различные дипломатические поручения, а нередко по заданию правительства занимались тем, что сегодня называется "специальными мероприятиями" или "секретными операциями". Затем судьба свела Андронова с Лжедмитрием I, который оставил за Федором Ивановичем все должности. От преследования во времена Василия Шуйского Андронова спас новый самозванец.

   При "дворе" Лжедмитрия II Федор Андронов стал ведать Казенным приказом, важнейшим по тем временам. Казенный приказ занимался личной казной царя и хранением царских драгоценностей, а также мехов, дорогих тканей, церковной утвари. Приказ осуществлял "жалованье разным людям" мехами, оружием, сукном и выдачу кормовых денег. Казначей "ведал" посольскими и поместными делами, а также хранил большую государственную печать, которой удостоверяли самые важные документы.

   После ареста 26 октября Федора Ивановича бросили в тюрьму и беспрерывно вели допросы с пристрастием. Больше всего новые власти интересовало только одно: куда делись царские сокровища. Надо сказать, что ответа на этот вопрос нет и по сей день. За четыре столетия "клад Андронова" стал такой же легендой, как и знаменитая библиотека Ивана Грозного. Более или менее достоверно известно лишь то, что в последних числах октября, когда доведенный до крайности гарнизон уже готовился сдать Кремль, Андронов спрятал остатки царской казны в заблаговременно подготовленные и известные одному ему тайники. Что входило в состав русских коронных драгоценностей? В первую очередь царские венцы, скипетры, держава. Считается, что в России первая корона по европейскому образцу впервые была изготовлена только в 1724 году для Екатерины I. Но впервые ее сделали для Бориса Годунова венские мастера, которые скопировали императорскую корону Габсбургов, в 1604 году. В числе царских регалий было еще несколько венцов. Объяснение, которое давал Федор Андронов следователям, было простым. Поскольку казна задолжала солдатам огромные суммы, поляки взяли в залог из кремлевских сокровищниц две короны (Годунова, которую оценили в 20 тысяч рублей, и Лжедмитрия I) и алмазное седло, принадлежащее первому самозванцу. Конрад Буссов упоминает в числе присвоенного поляками "три скипетра, из них один - из цельного рога единорога, очень богато украшенный рубинами и алмазами". Короны были разломаны на части, драгоценные камни, их украшавшие, были поделены между солдатами.

Известно, что в Золотой палате Московского Кремля стоял возведенный для Ивана Грозного невиданный дотоле на Руси трон. Существует рассказ немецкого купца о том, как Лжедмитрий I восседал "на высоких креслах из чистого серебра с позолотою, под балдахином; двуглавый орел с распущенными крыльями, вылитый из чистого золота, украшал сей балдахин; под оным было распятие, также золотое, с огромным восточным топазом, а над креслами находилась икона Богоматери, осыпанная драгоценными каменьями. Все украшения трона были из литого золота; к нему вели три ступени; вокруг него лежали четыре льва серебряные, до половины золоченые, а по обеим сторонам, на высоких серебряных ножках, стояли два грифона, из коих один держал государственное яблоко (державу), а другой обнаженный меч. ".

    Разумеется, казначей Сигизмунда записывал, кому и что отдавалось "в залог" из царских драгоценностей: некоторые регалии пришлось отправить в Польшу Владиславу, для подготовки его венчания, часть драгоценностей присвоил себе Гонсевский, часть - члены Семибоярщины. Андронов мог напомнить следователям, что еще Лжедмитрий I отправил огромное количество драгоценностей из царской сокровищницы в Польшу. Мог напомнить, что обвинения в растрате казны выдвигались еще правительству Василия Шуйского и лично царице Марии, которая продавала драгоценности, потому что нечем было платить шведским наемникам.

    Видимо, Андронов показал на следствии, куда спрятал часть драгоценностей - например "шапку Мономаха" (После польского "сидения" из всех реликвий династии Ивана Калиты уцелела лишь "шапка Мономаха". Ей-то и короновался Михаил Романов). Но многое утаил, в том числе подлинную реликвию Рюриковичей - "золотую шапку" - по всей видимости, самую древнюю корону великих московских князей. Ее описал австрийский посол при Василии III Сигизмунд Герберштейн: она имела круглую форму, со всех сторон ее покрывали золотые монетки, которые при каждом повороте головы тихонько звенели.

    Андронов был переведен из тюрьмы на подворье к князю Федору Волконскому - под усиленный режим содержания. Бывшего казначея посадили в подклет, заковав в колодки. Vladimir
 

.